Статичность – она прекрасна только в скульптуре. А в бизнесе динамизм – это залог твоей прибыли
Я тоже думаю, что мода планомерно перемещается на тело. В порядке защиты против копирования нужно опереться на что-то незыблемое, нетиражируемое. Последним оплотом идеи уникальности оказывается человеческое тело. Картины и скульптуры на живой человеческой коже — очень понятное веяние.
Есть художники только одного произведения — картины или скульптуры, — но великого произведения, в которое они вложили весь свой талант, вдохновение, опыт и умение. А еще есть в таких произведениях нечто божественное, некий миг озарения. К подобным замечательным озарениям можно отнести памятник «Пушкин-лицеист», созданный в 1900 году Робертом Робертовичем (Романовичем) Бахом и установленный в Царском Селе. Памятник оригинален по композиции, красив по силуэту. Он кажется камерным, уютным…
Трудное дело скульптура, живописцы ещё изредка встречаются, литераторов и музыкантов, этих хоть лопатой греби.
Искусство, обобщающее живопись, скульптуру, архитектуру и музыку является посредником между ними и примирителем, между природой и человеком. Это, следовательно, сила гуманизации природы, вливающая мысли и страсти человека во всё, что является предметом его созерцания.
Архитектура, скульптура, живопись, музыка и поэзия справедливо могут быть названы цветом цивилизованной жизни.
Настоящее искусство — это то, что делается руками профессионала, человека, который умеет рисовать или своими руками вылепить скульптуру. <…> Скандал действует на людей быстрее, чем то, что построено каждодневным, кропотливым, профессиональным трудом.
Живопись — искусство, на которое можно смотреть; скульптура — искусство, вокруг которого можно обойти; архитектура — искусство, сквозь которое можно пройти.
Правильный взгляд на математику приводит не просто к истине, а к совершенной красоте — холодной и строгой, как скульптура; отстранённой от человеческих слабостей; лишённой вычурных уловок живописи и музыки — величественной кристальности, являющей совершенство высочайшего из искусств. Прикосновение к ней — неописуемый восторг; экстаз, освобождающий от бренной человеческой оболочки и сравнимый только с поэзией.
Я влюблена в Россию! Москва — город, полный вдохновения, со своей душой, раскрывающейся в уникальных памятниках скульптуры и архитектуры, старинных улочках и отзывчивых людях. Более того, моя бабушка родом из Санкт-Петербурга, так что я сама наполовину русская.
От скульптуры мы вправе требовать как минимум одного — чтоб она не шевелилась.
Ведь столько лет во всем мире мне приписывают желание возродить античный танец! Это так неверно! Я работала, изучая античную скульптуру, вазовую живопись и отдельные, зафиксированные в живописи и скульптуре моменты античного танца, но я видела в них лишь непревзойденные образцы естественных и прекрасных движений человека. Мой танец не танец прошлого, это — танец будущего. А каков был танец древних греков в целом — мы ведь не знаем. Музыка их, по-видимому, была примитивной..
Всякая живописная плоскость, будучи превращена в выпуклый живописный рельеф, есть искусственная красочная скульптура, а всякий рельеф, превращенный в плоскость, есть живопись.
Не води ребенка в музей античной скульптуры, иначе он спросит тебя, почему у него не вырос листик.
Всякая жизнь возникает внутри себя, но затем развивается, раскрывается изнутри вовне. Равным образом и в хорошей скульптуре всегда угадываешь сильный внутренний импульс. В этом секрет античного искусства.
Живопись обращается только к глазам… Скульптура существует и для слепых, и для зрячих.
Чёрные норы:' среда обитания «чёрных дыр» — часто неотапливаемые, расписанные флюоресцирующей краской помещения с изуродованными манекенами, вещами, каким-то образом связанными с Элвисом Пресли, переполненными окурками пепельницами, разбитыми скульптурами и т. д. И все это на фоне музыки «Velvet Underground».
Когда вы подошли ко мне на свадьбе, у меня было ощущение, что я падаю. Что я лечу в какую-то нору, или черную дыру, которой не будет дна. И всё так странно. Такое зазеркалье. Всё так страньше и страньше. И радостнее. Всё – свежо. Но страшно. С вами с первых секунд было страшно. До мурашек. Вот с вами я волновалась. После Альбертины, на следующий день мы поехали смотреть римские развалины, помните? Ты сказал, заедешь с утра, но не сказал во сколько. Я встала собираться в шесть. Я в жизни не пробовала столько причесИз видео-романа «Наталье. Из Колумбии. С любовью»ок. И это так глупо! Это же развалины, я только выходя, поняла уже, что все равно буду в шляпе. Какой ты был красивый! Когда ты так прямо вбежал на стену, чуть покачнулся из-за поехавшего кирпича, и такой тоненький, легкий, твердый. Прямо скульптура. Древнеримское божество. Вакх. И это так страшно. Я помню, у меня было такое – «ах»! И взрыв… притяжения. И ужас. Не знаю, почему ужас. Просто. Как ты улыбаешься! Как ты улыбался тогда! Я так боялась тебе наскучить. Помню, я думала – я самое скучное существо на Земле. До того дня я никогда не задумывалась – скучна я, нет. А в твоем кабриолете, я думала: боже мой! Я же совсем не остроумна. Он скучает со мной!
Для любви нужен особый талант, как для музыки, живописи, скульптуры, пения, стихотворчества.
Скульптура — это искусство ума.
Сколько таких «собачьих» вахт я отстоял на «Евстафии»! Сколько бесконечных ночных часов я провел, слоняясь по затемненным палубам, борясь со сном, который меня одолевал! Но и среди этих однообразных часов были некоторые поистине прекрасные, когда на Севастополь опускалась ясная южная ночь, которая, казалось, околдовала и город, и рейд, и стоящие на нем корабли. На борту и на рейде все погружено в сон. В прозрачном воздухе звучит перезвон склянок, ветер доносит с берега мелодию какого-то оркестра в ночном ресторане… Севастополь при свете луны действительно прекрасен. Его памятники, форты и бастионы являют собой как бы законсервированное прошлое русской доблести. Под сводами собора св. Владимира, под массивными мраморными плитами покоятся останки великих адмиралов. Бронзовая скульптура адмирала Нахимова с подзорной трубой в правой руке смотрит с пьедестала на Северную бухту. Туда же смотрит и адмирал Корнилов со своего памятника. Но что они могут увидеть?
Я должен изучить политику и войну, чтобы мои сыновья могли изучать математику и философию. Мои сыновья должны изучать математику и философию, географию, естественную историю, кораблестроение, навигацию, торговлю и сельское хозяйство, с тем чтобы дать своим детям право изучать живопись, поэзию, музыку, архитектуру, скульптуру, гобелены и фарфор.