Атеизм — это тоже вера.
Кто не жил в те годы, лишь с большим усилием может вообразить или хотя бы воссоздать умом атмосферу рубежа пятидесятых и шестидесятых. Ведь семидесятые, каковы бы они ни были, — совершенно иной сюжет: тут уже сложился самиздат, и хотя бы в столицах каждый желающий уважать себя интеллигент если не шел в неофиты, так по крайности симпатизировал таковым и старался поддерживать разговоры на религиозно-философские темы; если верующих сажали в психушки, это служило к вящему позору сажавших, не к дискредитации веры. А раньше, при Хрущеве, все было иначе, и верующий впрямь выглядел в глазах соотечественников безумцем. Смертельная, нечеловеческая усталость после едва-едва отошедших в прошлое сталинских десятилетий — и одновременно бодрое обретение второго дыхания все той же идеологией, «возвращение к ленинским нормам»: борода Фиделя Кастро, бригантинно-целинная комсомольская романтика — и заново рассвирепевший, набравший новую прыть атеизм.
«В окопах нет атеистов» — не довод против атеизма, а довод против окопов.
Атеизм аристократичен.
Атеизм — наказание нам, за наше рабское отношение к богу.
"Атеизм – это вера в то, что верить не во что", (с) первая публикация (2016 г.): http://aphorism. ru/comments/9i2fwwxs25. html
Сила религии являет собой самую могучую силу, ибо она желает властвовать над духом. Миновало то время, когда человечество в своей глупости нуждалось в религиозном поводыре. Ныне требуется просвещенный духовник, ибо человек все еще не умеет идти сам, полагаясь на свой разум. Поэтому сегодня продвигать жизнь вперед лучше всех потенциально мог бы бывший атеист, которого атеизм научил верить лишь в собственную силу.
Критический атеизм — пустое место в религии; не отрицание Бога, а лишь отсутствие вопроса о Боге.
У нас на телевидении много говорится о религии, а атеизм совершенно не пропагандируется. Я считаю, это глубокая ошибка.
Чем меньше молодость боится смерти,
Тем больше старость проклинает жизнь.
Чем больше скупость хочет стать безбедной,?
Тем больше щедрость любит атеизм.
Недавние кумиры человечества уже отброшены, и вместо них неизбежно и справедливо встает понимание Религии, доблести и труда. …Во многих странах мы возмущались атеизмом и цинизмом, которые, прикрываясь ложным названием материализма, являются порождениями самого несносного темного невежества.
Коплстон: Итак, моя позиция состоит в утверждении, что такое существо [Бог] действительно существует и что его существование может быть доказано философски. Скажите, ваша позиция — это агностицизм или атеизм? Я имею в виду, будете ли вы утверждать, что не-существование Бога может быть доказано?
Рассел: Нет, этого я бы не стал говорить: моя позиция — это позиция агностика.
Размышляя над тайнами мироздания: что говорят о Боге и мироздании различные течения мысли? Теизм утверждает, что Бог создал мир и управляет всеми его процессами; Деизм – Бог создал мироздание и не вмешивается в него; Панентеизм – Бог включает в себя вечное мироздание, но также находится над ним; Пандеизм – Бог при создании мира растворился в нем, и теперь он есть и мироздание; Пантеизм – мироздание есть и Бог, либо оно священно; Атеизм – отсутствие веры в существование сверхъестественного, либо существует только природа; Агностицизм – ответ еще неизвестен, либо абсолютно непостижим.
«Генеральная линия советской философии и воинствующий атеизм», 1932
Каким бы великодушным ни был атеист, атеизм приводит к окаменению глубинных слоев субстанции любви; его любовь к людям есть насильственное требование их блага, которое возникает прежде всего как разрушительная сила.
Атеизм — порок некоторых умных людей, суеверие — порок глупцов.
Атеизм есть болезнь аристократическая, болезнь высшего образования и развития, стало быть, должна быть противна народу.
Тупое недоумие… У нас очень много людей, которым лет уже много, а мозги у них как у подростков, понимаете? Вот эта такая глубинная духовная незрелость, абсолютное нежелание хоть что-нибудь понимать и, вообще, думать головой, оно в итоге убивает больше, чем все террористы вместе взятые. Посмотрите, сколько людей гибнет от «бытовухи» всевозможной… Посмотрите, сколько людей гибнет на дорогах. Осмыслите эти цифры — это десятки тысяч жизней. Десятки тысяч! <…> Десять лет войны в Афганистане унесли меньше жизней, чем у нас погибает на дорогах каждый год. Каждый год! И, спрашивается, что за шило у тебя в одном месте? <…> Это тоже к моему любимому вопросу о духовности… Если ничего нет в душе… Вот говорят — не надо вам, зачем вы… к чему вот эта церковь, религия? Зачем вы нам мозги компостируете? Мы люди материалистически настроенные… А вот материализм! Вот материалисту невозможно доказать, что человека убивать плохо! <…> С точки зрения материального нет ни плохого, ни хорошего. Есть только «выгодно» и «невыгодно». И больше ничего. Есть только — будет мне наказание или не будет мне наказание. <…> Морально-нравственные постулаты все корнями религиозные. <…> Если вы рассуждаете в категории «плохо» и «хорошо», в категории «добро» и «зло», то это уже не материализм и уже не атеизм, даже если вы считаете себя атеистом, значит вы плохо разбираетесь, что это такое.
Только атеист — тот, кто не делает Бога, даже из самого атеизма.
… Атеизм – сложная штука. В отличие от веры – это работа. Поскольку вы становитесь атеистом под воздействием естественнонаучных знаний, под воздействием образования, той работы, которую вы проделываете внутри себя. А вера – это готовые клише, она гораздо проще, и ее выбирают многие именно в силу этой простоты. Но не думаю, что верующих на самом деле много. Весь этот фанатизм изображают, как правило, такие не вполне состоявшиеся артистки, которых перестают брать в эпизоды, и тогда они уходят в монастыри и по телевизору поднимают громкий вой о вере и православии.
Если Бог существует, то атеизм должен казаться ему меньшим оскорблением, чем религия.
Ничего страшнее страха. Атеизм может сравнительно нравиться самому Богу.
Тому, кто утверждает, что вера принимает желаемое за действительное, следует учитывать возможность обратного утверждения. Атеизм также может быть лишь проекцией человеческих желаний. Человек вполне может желать того, чтобы Бог не существовал. Тогда Он не ограничивал бы нас, не стоял бы у нас на пути, не мешал бы нам в осуществлении наших намерений. Из-за того, что мы хотим сделать все по-своему, мы часто склонны желать, чтобы Бога не было. Эти возражения взаимно погашают друг друга.
Я полагаю, что атеизм — высший пример простой веры.
Там, где есть религия, есть атеизм
Атеизм одухотворяет материю и материализует дух.
"Атеизм – это вера в то, что верить не во что", (с) первая публикация (2016 г.): http://aphorism. ru/comments/9i2fwwxs25. html
Когда человек в полной мере осознает все последствия утверждения «Бога нет», увидит себя во вселенной, потерявшей всякую цель и смысл, и испытает ужасающее чувство тщетности любого слова и поступка, — тогда атеизм сразу потеряет для него всякую привлекательность. Атеизм, если это не интеллектуальная мода, а серьезно принятая установка, неизбежно приводит к отчаянию
…Человека унижает не атеизм, а суеверие и идолопоклонство.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Святое семейство или критика критической критики против Бруно Бауэра и компании (сентябрь—ноябрь 1844 г.).
Многие из тех людей, которые называют себя атеистами на самом деле не понимают значение этого термина. Атеизм, в его абсолютном виде, — это просто отрицание вообще любого нематериального явления. В мире абсолютно материальном не может быть понимания «добра» и «зла», их просто нет. <…> Нет ничего, нет ни души, ни любви, ни ненависти, ни добра, ни зла, ни справедливости. <…> А многие из тех, кто называет себя атеистом, на самом деле, внутренне спорят с существующими религиозными доктринами, а в реальности атеистами не являются. Человек, признающий мораль и нравственность, не может быть атеистом, потому что абсолютный эталон этой морали и нравственности лежит вне материального мира. <…> Признавая хоть что-то нематериальное в качестве эталона — вы атеистом быть не можете.
Древо атеизма — корнями в вере.
Многие люди высказываются за или против атеизма, но Бог отвечает: «Без комментариев».
Атеизм — это тонкий слой льда, по которому один человек может пройти, а целый народ рухнет в бездну.
Христианство — это, когда ты думаешь, что Вселенная держит тебя за причинное место, Атеизм — это, когда ты думаешь, что держишь за причинное место Всленную, Буддизм — это, когда ты думаешь, что держишь за причинное место самого себя.
Неверие в Деда Мороза — это детский атеизм.
Мы — последние. Почти что самые последние. Сразу после нас начинается другое время, совсем другой мир, принадлежащий тем, кто уже больше ни во верит, гордясь и бравируя этим. Сразу же после нас начинается мир, который мы назвали и неустанно называем современным миром. Мир умничающий. Мир рассудочных, передовых, знающих, тех, кого ничему не научишь, тех, кого просто так не обведёшь вокруг пальца. Мир тех, кого нечему больше учить. Мир тех, кто умничает. Мир не таких простофиль и простаков, как мы. То есть мир тех, кто ни во что не верит, даже в атеизм, кто собой не жертвует, ничему себя не посвящает. <…> Он противостоит, противоречит всем прежним культурам вместе взятым, всем прежним режимам, всем прежним сообществам, всему тому, что является культурой, тому, что представляет собой град. Впервые в мировой истории целый мир живёт и процветает, выглядит процветающим вопреки всякой культуре. И пусть меня поймут правильно. Я не говорю, что это навсегда. Наша раса видела и не такое. Но всё же это касается настоящего. А мы в нём живём.
Атеизм нуждается в вере ничуть не меньше, чем религия.
Не путайте безбожность с атеизмом.
Без понимания религии невозможен настоящий атеизм.
Экзамен в гимназию. Выдержал. Спросили про якорь (на моем рукаве) — знал хорошо. Но священник спросил — что такое «око». Я ответил: «Три фунта» (так по грузински). Мне объяснили любезные экзаменаторы, что «око» — это «глаз» по-древнему, церковнославянскому. Из-за этого чуть не провалился. Поэтому возненавидел сразу — всё древнее, всё церковное и всё славянское. Возможно, что отсюда пошли и мой футуризм, и мой атеизм, и мой интернационализм.
Если читать Библию внимательно, то убедишься в правоте атеизма.