(…) the translator of prose is the slave of the author and the translator of poetry is his rival.
Россия настолько огромна, что она одна представляет собою весь мир
Русская цивилизация отличается большой строгостью к речи. Если ты говоришь, а тем более пишешь, значит, тебе необходимо пробиться к чужой душе и сообщить ей нечто очень важное. Важное хотя бы для тебя самого. А иначе лучше молчать.
Вещи, престиж, социальные роли владеют нами, превращая нас в емкости для всего лишнего. Когда обеспечен насущный минимум, стоит задуматься не о поглощении, а о сотворении.
Французский роман сегодня погряз в сперме и экскрементах. И вот мало-помалу читатель начинает видеть окружающую его действительность не иначе, как вымазанной дерьмом.
Герои французских романов часто бездушны в своем прагматизме, они беспрестанно мечутся в поисках ответа на вопросы: делать ли это, не делать ли того? Есть в этих мучительных поисках что-то неимоверно искусственное. Невыносимо читать, как сорокалетние господа все время жалуются на свою жизнь, ими же избранную, хотя вполне способны ее изменить.
В России нужна оппозиция толстовского типа, когда человек уходит в свою «усадьбу» и может противостоять кому угодно. Отлучили его от церкви, а у него своя церковь, и он в ней молится.