Литература — это то, что читается дважды; журналистика — один раз.
Нет боли сильнее, чем та, что причиняют друг другу влюбленные.
It is by a blend of lively curiosity and intelligent selfishness that the artists who wish to mature late, who feel too old to die, the Goethes, Tolstoys, Voltaires, Titians and Verdis, reach a fruitful senescence. They cannot afford to associate with those who are burning themselves up or preparing for a tragedy or whom melancholy has marked for her own. Not for them the accident-prone, the friend in whom the desire for self-destruction keeps blistering out in broken legs or threatening them in anxiety-neuroses. Not for them the drumming finger, the close-cropt nail, the chewed glasses, the pause on the threshold, the wandering eye, or the repeated ‘um’ and ‘er.
While thoughts exist, words are alive and literature becomes an escape, not from, but into living.
О характере мужчины лучше всего свидетельствует здоровье его жены.
Тот, у кого люди вызывают любопытство, а не любовь, должен писать афоризм, а не романы.
Лучше писать для себя и лишиться читателя, чем писать для читателя и лишиться себя.
Литературная репутация тонет в волне успеха. Реклама, спрос, ажиотаж — всё это оборачивается против книги, её автора.
Долголетие — это месть таланта гению.
Крупный писатель создает свой собственный мир, и его читатели гордятся, что живут в этом мире. Писатель посредственный тоже может залучить читателей в свой мирок, но очень скоро он увидит, как они, один за другим, потянутся к выходу.
Хозяин своих страстей — раб своего рассудка.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
Miserable Orpheus who, turning to lose his Eurydice, beholds her for the first time as well as the last.
Better to write for yourself and have no public, than to write for the public and have no self.
Наши воспоминания — это картотека, которой однажды воспользовались, а затем разбросали как попало…
Секрет журналистики: писать так, как говорят люди. Не обязательно то, что говорят, но ничего такого, чего бы не говорили.