Мера жизни не в её длительности, а в том, как вы её использовали.
Молчаливость и скромность — качества очень пригодные для разговора.
Моя жизнь была полна страшных несчастий, большинства из которых никогда не было.
Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.
Ум, не имеющий никакой определённой цели, теряется; быть везде — значит быть нигде.
Гнусное и бессмысленное занятие — без конца заниматься своими деньгами, находя удовольствие в их перебирании, взвешивании и пересчитывании! Вот, поистине, путь, которым в нас тихой сапой вползает жадность.
Смерть одного есть начало жизни другого.
Не нужда, но скорей изобилие порождает в нас жадность.
Нет ответа более унижающего, чем презрительное молчание.
Размышлять о смерти — значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь — это не зло.
Самая великая вещь на свете — уметь принадлежать себе.
Между одними людьми и другими дистанция гораздо большая, чем между некоторыми людьми и животными.
У животных есть та благородная особенность, что лев никогда не становится из малодушия рабом другого льва, а конь — рабом другого коня.
Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленным для них обществом, — ведь эти правила сочинили мужчины, и притом безо всякого участия женщин.
Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.
Ложь – удел рабов, свободные люди должны говорить правду.
Если я цитирую других, то лишь для того, чтобы лучше выразить свою собственную мысль.
Первый признак порчи общественных нравов — это исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели и является первым требованием к правителю государства.
Тому, кто не постиг науки добра, всякая иная наука приносит лишь вред.
Невозможно вести честный и искренний спор с дураком.
Люди склонны верить тому, чего не понимают.
Чудеса существуют только из-за нашего непонимания природы, а не в природе самой.
Не всё, что колеблется, падает.
Все бедствия не стоят того, чтобы, желая избежать их, стремиться к смерти.
Упрямство и чрезмерный пыл в споре — вернейший признак глупости.
Разумный человек ставит себе предел даже в добрых делах.
У каждого человека тщеславия ровно столько, насколько у него не хватает ума.
Книжная учёность — украшение, а не фундамент.
Женщине, ложащейся в постель с мужчиной, нужно снять свою скромность вместе с юбкой, а облачиться в неё опять же с юбкой.
Лучший способ запомнить что-нибудь – постараться это забыть.
Человек не способен создать даже червяка, зато богов создаёт дюжинами.
Подлинно разумное обучение изменяет и наш ум и наши нравы.
Отличительный признак мудрости — это неизменно радостное восприятие жизни
Самая глубокая дружба порождает самую ожесточенную вражду.
Самым лучшим доказательством мудрости является непрерывное хорошее расположение духа.
Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других.
Что может быть труднее, чем уберечься от врага, надевшего на себя личину нашего самого преданного друга.
Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага, и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.
Люди ничему не верят так твердо, как тому, о чем они меньше всего знают.
Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издает шума.
Пусть учитель спрашивает с ученика не только слова затверженного урока, но и смысл и самую суть его, и судить о пользе, которую он принёс, не по показаниям памяти своего питомца, а по его жизни. И пусть, объясняя что-либо ученику, он покажет ему это с сотни разных сторон и применит к множеству различных предметов, чтобы проверить, понял ли ученик как следует и в какой мере усвоил это.
Кто заражен страхом болезни, тот уже заражен болезнью страха.
Жениться, ничем не связывая себя, — предательство.
Самые выдающиеся дарования губятся праздностью.
Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный.
Трусость — мать жестокости.
Если бы человек хотел быть только счастливым, то это было бы легко, но всякий хочет быть счастливее других, а это почти всегда очень трудно, ибо мы обыкновенно считаем других счастливее, чем они есть на самом деле.
Чем больше заполняется наша душа, тем вместительнее она становится.
Иметь дело с людьми, которые восхищаются нами и во всём нам уступают, — удовольствие весьма пресное и даже вредное для нас…
Я хотел бы, чтобы воспитатель с самого начала, сообразуясь с душевными склонностями доверенного ему ребёнка, предоставил ему возможность свободно проявлять эти склонности, предлагая ему изведать вкус разных вещей, выбирать между ними и различать их самостоятельно, иногда, напротив, позволяя отыскивать дорогу ему самому. Я не хочу, чтобы наставник один всё решал и только один говорил; я хочу, чтоб он тоже слушал своего питомца.