Для того, чтобы мысль преобразила мир, нужно, чтобы она сначала преобразила жизнь своего творца.
Самой холодной зимой я узнал, что внутри меня — непобедимое лето.
Для большинства людей война означает конец одиночества. Для меня она — окончательное одиночество.
Человек чувствует себя одиноким, когда он окружен трусами.
Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником. Конечно, люди хотят быть и богатыми и свободными — и из-за этого подчас становятся бедными рабами.
Свобода — это, в первую очередь, не привилегии, а обязанности.
Сексуальная жизнь была дана человеку, дабы сбить его с пути истинного. Это его опиум. Она все усыпляет.
Важный вопрос, который следует разрешить «на практике»: можно ли быть счастливым и одиноким?
Первой должна прийти любовь, а за ней мораль. Обратное мучительно.
Уединение — роскошь богачей.
Великий вопрос жизни — как жить среди людей.
Стареть — значит переходить от чувств к сочувствию.
Именно свободный выбор создаёт личность. Быть — значит выбирать себя.
Человек — единственное существо, которое не хочет быть самим собой.
Современное западное общество абсурдно, потому что не может предложить европейцу ни одной ценности, которую тот мог бы принять как свою собственную. Вся система ценностей, принятая на Западе, противоречит истинным потребностям внутреннего мира личности и очень скоро приводит человека западной цивилизации к мысли об абсурдности своего существования и, как следствие, – к самоубийствам.
Человеческое сердце обладает досадной склонностью именовать судьбой только то, что его сокрушает.
Между справедливостью и матерью я выбираю мать.
Осень — это вторая весна, когда каждый лист — цветок.
Чем меньше в жизни смысла, тем лучше она прожита.
Только тот богат, у кого есть карманные деньги.
Ответственность перед историей освобождает от ответственности перед людьми. В этом ее удобство.
Ницше, внешняя сторона жизни которого была более чем однообразна, доказывает, что мысль, работающая в одиночестве, сама по себе страшное приключение.
С несправедливостью либо сотрудничают, либо сражаются.
Вы никогда не будете счастливы, если будете продолжать искать, в чем заключается счастье. И вы никогда не будете жить, если ищете смысл жизни.
Из бессмысленности, абсурдности бытия ещё не следует бессмысленность человеческого существования, так же как из того, что Бога нет, ещё не следует, что нет никакой морали.
Мы созданы, чтобы жить бок о бок с другими. Но умираем мы по-настоящему только для себя.
Не быть любимым — это всего лишь неудача, не любить — вот несчастье.
Школа готовит нас к жизни в мире, которого не существует
Если продолжать искренне любить то, что в самом деле достойно любви, и не растрачивать свою любовь по мелочам, по пустякам, по глупостям, можно понемногу сделать свою жизнь светлее и стать сильнее.
Никто не знает, что есть люди, прикладывающие колоссальные усилия, чтобы быть нормальными.
Истинная щедрость по отношению к будущему — это всё посвятить настоящему.
Кто ничего не даёт, тот ничего не имеет. Самое большое несчастье не в том, что тебя не любят, а в том, что не любишь сам.
С плохой репутацией жить легче, чем с хорошей, ибо хорошую репутацию тяжело блюсти, нужно все время быть на высоте — ведь любой срыв равносилен преступлению. При плохой репутации срывы простительны.
Об одной и той же вещи утром мы думаем одно, вечером — другое. Но где истина — в ночных думах или в дневных размышлениях?
Самый опасный соблазн — не походить ни на кого.
Гениальность может оказаться лишь мимолетным шансом. Только работа и воля могут дать ей жизнь и обратить ее в славу.
Любовь — это, похоже, единственное, что нас устраивало в Боге, ведь мы всегда не прочь, чтобы нас кто-то любил против нашей воли.
Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.
Дочь горшечника Дибутада увидела на стене тень своего возлюбленного и обвела его профиль кинжалом. Благодаря этому рисунку ее отец изобрел стиль росписи, украшающей греческие вазы. В основе всех вещей лежит любовь.
Истина сияет подобно свету.
Cвязью с людьми мы обязаны лишь своим собственным усилиям: стоит перестать писать или говорить, стоит обособиться, и толпа людей вокруг вас растает; понимаем, что большая часть этих людей на самом деле готовы отвернуться от нас (не из злобы, а лишь из равнодушия), а остальные всегда оставляют за собой право переключить свое внимание на что-нибудь другое; в эти дни мы понимаем, сколько совпадений, сколько случайностей необходимы для рождения того, что называют любовью или дружбой, и тогда мир снова погружается во мрак, а мы – в тот лютый холод, от которого нас ненадолго укрыла человеческая нежность.
Жизни не стоит придавать смысла, ибо это неизбежно приведет к выводу о том, что жить не стоит.
Я удалился от мира не потому, что имел врагов, а потому, что имел друзей. Не потому, что они вредили мне, как это обычно бывает, а потому, что считали меня лучшим, чем я есть. Этой лжи я вынести не мог.
Если душа существует, неверно было бы думать, что она дается нам уже сотворенной. Она творится на земле, в течение всей жизни. Сама жизнь — не что иное, как эти долгие и мучительные роды. Когда сотворение души, которым человек обязан себе и страданию, завершается, приходит смерть.
Любовь либо крепнет, либо вырождается. Чем она несчастнее, тем сильнее калечит. Если любовь лишена творческой силы, навсегда отнимает у человека возможность творить по-настоящему. Она — тиран, причем тиран посредственный.
Равенство враждебно свободе. В Греции были свободные люди, потому что были рабы.
Как бы там ни было, но после долгого изучения самого себя я установил глубокую двуликость человеческой природы. Порывшись в своей памяти, я понял тогда, что скромность помогла мне блистать, смирение — побеждать, а благородство — угнетать. Я вёл войну мирными средствами и, выказывая бескорыстие, добивался всего, чего мне хотелось. Я, например, никогда не жаловался, что меня не поздравили с днем рождения, позабыли эту знаменательную дату; знакомые удивлялись моей скромности и почти восхищались ею. Но истинная её причина была скрыта от них: я хотел, чтобы обо мне позабыли. Хотел почувствовать себя обиженным и пожалеть себя. За несколько дней до пресловутой даты, которую я, конечно, прекрасно помнил, я уже был настороже, старался не допустить ничего такого, что могло бы напомнить о ней людям, на забывчивость которых я рассчитывал (я даже вознамерился однажды подделать календарь, висевший в коридоре). Доказав себе своё одиночество, я мог предаться сладостной, мужественной печали.
Самоубийство — отрицательная форма бесконечной свободы. Счастлив тот, кто найдет положительную.
Каждый человек умирает незнакомцем.
Высшая добродетель заключается в том, чтобы задушить свои страсти.