Семак очень закрытый. Он очень ровный. Понятно, он тренер новой волны, человек европейский, гуманитарий… На мой советский взгляд, ему не хватает плетки!
Я люблю телевидение и полагаю, что нет на свете ни одного серьёзного гуманитария, кто не любил бы смотреть телевизор. Возможно, я просто единственный, кто не боится признаться в этом.
Через тысячи или десятки тысяч лет исчезнут американцы, китайцы, русские. А американисты, китаисты, русисты останутся. Как остаются сейчас античники, хотя давно нет античности. Становитесь гуманитариями — не пропадете! Знание истории и культуры переживет их бытие.
Я бы предложил западную схему. Хочешь быть гуманитарием — иди на гуманитарный, хочешь точные науки изучать — иди на точные, и бери параллельно там же актерские курсы. Ты получишь два диплома, с одним ты сможешь жить, а на другой — надеяться. Но у нас же по-прежнему это профессиональное образование, что чушь. Потому что научить талантливого человека актерской профессии можно за полгода.
В отличие от технарей и экономистов, к цифрам гуманитарии относятся без должного пиетета.
Мир делится не на мертвых и живых, не на мужчин и женщин, не на стариков и детей, не на гуманитариев и технарей, не на брюнетов и блондинов. Есть только тот, кого любишь ты, и тот, кто любит тебя…
Читаете ли Вы научно-популярную литературу? Что Вы можете сказать о книге Ричарда Докинза «Бог как иллюзия»?»
— Неинтересно. Доказывать отсутствие Бога — неинтересно. Это несложно. И мне не очень нравится интонация этой книги. Эта интонация высокомерная, это интонация учёного-профессионала, который беседует с зарвавшимися мечтателями, дилетантами и гуманитариями. Я ничего не имею против эволюционной теории, ради бога, и науку я чту, как учёный сосед у Чехова. Просто мне нужны мои иллюзии. Вот мне нужна моя иллюзия. Гораздо интереснее понять, зачем эта иллюзия нужна, несмотря на всю очевидность, казалось бы, отсутствия Бога. Помните, когда комсомолец рубил топором иконы и спросил попа: «Где же твой Бог? Что же он ничего со мной не сделает?» А поп ответил: «А что ещё с тобой можно сделать? По-моему, всё уже понятно». Понимаете, доказывать очевидное скучно. По-моему, интересно доказывать неочевидное.
Естествоиспытатели открывают всего лишь то, что есть, а гуманитарии — даже то, что могло бы быть.