Аннотация: в своей новой книге баснописец Шустряк высмевает дармоедов, пьяниц, хулиганов — всех тех, кто вместе с ним позорит имя человека.
Он безусловный талант и настоящий хулиган. За буйный нрав его несколько раз исключали из учебных заведений, но он продолжал настойчиво учиться.
Ноггано хулиган, но всему знает меру: на уик-энде остывает парабеллум
Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки.
Этот тип смеет ходить с портфелем, который постеснялся бы поджечь последний хулиган шести лет от роду.
Вообще-то я из хорошей семьи, но когда пришло время выбирать школу, я провалил экзамены во все приличные заведения и отправился учиться в Брикстон. Там я и узнал, какими бывают хулиганы. Я рос среди людей, которые даже сейчас кажутся мне жуткими до усрачки.
В каждый конкретный момент жизни существует хотя бы одно препятствие, которое мешает расслабиться и ощутить себя счастливым. Бывает, что таких препятствий два или три, но чаще все же одно. Мелкое, досадливое, назойливое. У каждого оно свое и потому всякому другому кажется пустяком. Для кого-то это достающий одноклассник/однокурсник. Для другого — прыщи на лбу. Для третьего — пустой карман. Для четвертого отсутствие близкого человека или, напротив, слишком назойливое присутствие того, кто считает себя таковым. Кажется, если вот сейчас взять и отбросить это единственное, вытащить занозу, то жизнь станет праздником. Разве не так все устроено, что через каждые год-два все предыдущие проблемы становятся смешными, а те люди, которых раньше боялся, кажутся жалкими? И смешно, и досадно: неужели этот прилизанный толстячок, трусливо пропускающий все машины на дороге, — бывший начальник, отравлявший жизнь? А этот лысеющий и грустный мужчина с коляской, в которой сидит диатезный младенец — бывший жених, ушедший к другой? А сутулый и смущенный шкет, застенчиво сующий влажную ладошку, тот самый дворовый хулиган по кличке Ржавый, встречи с которым боялся настолько, что в собственный подъезд решался проскочить лишь под охраной взрослых? Но вот нет уже ни одноклассника, ни прыщей, есть деньги и близкие люди, но как по волшебству появляется какое-то иное препятствие, и от ожидаемого счастья тебя отделяет новая стена. И опять все как прежде. Кусаешь губы и вновь чего-то ждешь.
Чёрт я только случайно плюнул из окна автобуса на чью то голову… Но… я же Шейди!! Слим хулиган!
«Хлопай ресницами и взлетай», — напевали хулиганы, откручивая от Карлсона моторчик.
Напали хулиганы на девушку гуртом,
Залезли ей в карманы и даже под пальто,
Но девушка сурово достала пистолет,
Пальнула снова, снова, и хулиганов нет!
Музыка — зеркало человека. Слушаешь реп — хулиган, слушаешь классику — джентльмен
Я из рабочих-крестьян… Окраина Москвы. Рабочий люд. Хулиганы. У меня нет даже фотографий того периода.
Важно только одно – жить, как умирать, с сердцем хулигана – легким и безбашенным.
Бесстрашным сердцем.
У меня в памяти до сих пор чеканные строки Ленинградской «Вечёрки», обвинившей Ханина в неуважении ко всем и вся («увы, журнал «Огонёк» не хочет извиниться»). «Вечёрка» могла, конечно, и напрямую написать, что Ханин — потрясающий музыкальный хулиган, но почему-то не сумела. По истечении полутора лет я убедился, что Ханин — не просто выдающийся музыкальный хулиган, он — выдающийся композитор.
В природе женщины заложено любить сильного мужчину. Того, кто сможет защитить. Не от монстров и хулиганов — они не так часто случаются в нашей жизни, а от холодного ветра, злого слова, неприятного взгляда и неудачного дня. Одним объятием можно женщину успокоить. Того, кто сможет выслушать – не оборвать разговор, который у нас, в России, зачастую дороже поступка, а просто посмотреть в глаза и попробовать понять, что человека волнует, хотя бы раз выйти за пределы собственных проблем и услышать женщину. Того, кто сможет тихо произнести «ты моя» и быть рядом не по графику, а по жизни. Сила – она не в мышцах и даже не в поступках, она в простой человеческой поддержке.
Я никогда не голосовал. Раньше на выборы насильно гоняли, но я бросал пустой листок. Я и комсомольцем был, но в моё время даже хулиганы были комсомольцами.
На возражение о том, что трудно сказать, где кончается свобода и начинается преступление, в принципе отвечает известная история о хулигане, утверждавшем, что, будучи свободным гражданином, он может двигать кулаком в любом направлении, на что судья мудро ответил: «Свобода движений Вашего кулака ограничена положением носа Вашего соседа».
Я не собираюсь подлизывать жопу тем же уродам, которые в своё время ещё Высоцкому тыкали… И он для них тоже был пошлым, хулиганом… Я делаю все для людей, а не для этих. И людям нравится: вот в зал посмотри…
Сегодняшнее поколение — это поколение рыхлых котиков. Столкнувшись с проблемой, они говорят: давайте разберем поведение хулигана с точки зрения психологии. А мы просто давали хулиганам по жопе.
Помогите! Хулиганы зрения лишают.
Я не против того, чтобы к нам кто-то приезжал. Но они должны вести себя в соответствии с общепринятыми нормами. Когда мы едем в Объединённые Арабские Эмираты, нам говорят, что не нужно куда-то ходить в шортах, женщинам не нужно ходить в открытой одежде, не надо употреблять на публике алкоголь. И мы этого не делаем. А у нас нормально не танцевать лезгинку на Манежной площади. И задирать женщин на улицах нельзя. У нас своих хамов и хулиганов достаточно. Они видят женщину в юбке и без косынки и считают, что имеют право её оскорблять. У меня есть жена и дочь, поэтому таким гражданам России я говорю: «Уматывайте к себе домой!» Мне всё равно, какой у них паспорт. Если мы поедем в Грозный, хотим мы того или нет, нам придётся соблюдать их правила и традиции. Я хочу, чтобы и здесь они соблюдали наши правила и традиции. Поэтому дело не в национальности. Если тот же чеченец вырастет в Москве и закончит московскую школу, он будет обычным москвичом, и ему в голову не придёт делать все эти вещи. Про азиатов же я вообще ничего не говорю, потому что с ними нет никаких проблем в Москве.