Если финансист разоряется, придворные говорят: «Это выскочка, ничтожество, хам.»
«Бухгалтер! Умеет только заначки на черный день создавать, — так прямо мне в глаза сказала одна известная депутатка. — И вообще финансисты в развитии ничего не понимают. Стратегию должны писать промышленники и технологи!». Хорошо еще, что не сантехники…
Финансисты поддерживают государство точно так же, как веревка поддерживает повешенного.
Финансисты добиваются успеха в своих делах тогда, когда Государство не справляется со своими.
Финансист — это ростовщик с фантазией.
Мозг — своеобразный орган… в одном чикагском страховом обществе был агент, восходящая звезда… К несчастью, им часто овладевала хандра, и, когда он уходил со службы домой, никто не знал, воспользуется ли он лифтом или шагнет за окно десятого этажа. В конце концов правление убедило его расстаться с крохотной частичкой лобной доли мозга… После этого… ни один агент со дня основания общества не совершил равных подвигов в области страхования… Однако все упустили из виду один факт: лоботомия не способствует тонкости суждения и осторожности. Когда страховой агент стал финансистом, он потерпел полный крах, а с ним и общество. Нет, я бы не хотел, чтобы кто-нибудь менял схему моей внутренней проводки…
Когда-то покупная способность была больше сосредоточена в руках аристократии и банкиров-финансистов, крупных ученых-предпринимателей, как доктор Преображенский (Собачье сердце”), например. Потом она ушла в народ – к Шариковым. Шариковых несравненно больше, чем Преображенских, и им не нужны музыка, кино или литература. Шариковым нужен контент. Гопник с базара не увидит разницы между Бахом и «ты кто такой, до свиданья». Но предпочтет второе, потому что оно – понятней.