Я был очень капризным. Однажды я переступил черту нормального поведения. Существовало множество вариантов того, что со мной могло случиться: спец. учреждения, смерть, тюрьма или безумие. Я мог бы отметить три пункта из них, но мне очень повезло, что у меня был момент ясности. Кое-что произошло, и я совершил что-то настолько отвратительное, что, посмотрев на себя со стороны, не хотел быть этим человеком. С того момента я перестал быть этим человеком и начал расти в сторону того, кем я хотел стать. Я никак не хочу возвращаться к этому снова. Это сумасшествие.
Когда я работаю, существует определенная дисциплина, которой я следую. Это дает мне цель. И тогда я могу обратиться к моему маленькому мальчику и сказать: "Смотри, папа что-то делает. И делает это хорошо. Я не могу быть лучше, но я лучше, чем мог бы быть на самом деле. А теперь съешь.. зелень, сынок".
Проблема Голливуда заключается в том, что они хотят, чтобы ты делал то, что они говорят, был тем, кем они говорят, и при этом они уверены, что ты — это тот, кем они хотят тебя видеть.
Я не гей, я очень гетеросексуален. Я никогда не был с мужчинами в сексуальном смысле, но я чертов артист, и у меня однажды спросили: "У вас когда-нибудь были отношения с мужчинами, и я ответил: "Я артист — Я делал всё и вся", но, как и все непристойные, люди использовали мои слова против меня".
Мое истинное лицо? Я — это просто я… Я и отец, и сын. У меня есть друзья, подруга, мы живем в красивом доме за пределами Лондона со средней площадью, я обучался в хороших школах. Потом я стал актером, имел проблемы с алкоголем и наркотиками, был успешным, а завтра, кто знает. Я это я, на самом деле. Это мое истинное лицо.
Я наркоман, это означает, что если вы скажете мне, что я не могу сделать что-то, то я это непременно сделаю. Если я говорю себе, что я хочу сделать что-нибудь, каким бы жестким или изнурительным это не было, я сделаю это. Даже если это пугает меня. Вы должны быть абсолютным гребаным идиотом, чтобы продолжить делать карьеру, либо так, либо вы должны действительно верить в то, что вы делаете. Каждый, кто говорил, что я никогда не сделал бы этого, дал мне уверенность в себе.
Мой сын живет с матерью в Лондоне, так что я никогда не оставлю этот город. Я лондонец в сердце, и я не перееду, пока мой сын не станет достаточно взрослым, чтобы путешествовать вместе со мной.
У каждого есть мечта, которая согревает даже в самые холодные ночи. Мечта, которая не выходит из головы. И даже если тебе суждено будет остаться в одиночестве до конца своих дней, эта мечта будет всегда сопровождать тебя. Так что я бы все вложил в такую мечту.
Я всегда хотел бороду, но я никогда не был в состоянии иметь собственную, потому что я всегда брился для моей следующей роли. Но в конце концов звезды выравниваниваются для меня, чтобы вырастить эту бороду и работать в то же время.
Я не одержим собаками, я просто очень их люблю.
Он был добрым до кончиков когтей. Единственное, что он знал, была любовь. Вместе с ним мой мир становился лучше.
Я не хотел становиться актёром. Просто дошёл до той точки, когда пришлось принимать подобное решение, иначе бы я голодал.
Опасными вечно оказываются те, от кого этого меньше всего ждешь. Вон тот парень в углу бара — в очках и с книгой. Может, он вырубит меня одной левой? Ввяжешься с таким в драку, и хрен его знает, чем дело обернется. Глубоко бывает там, где и не чуял.
Некоторые будут ненавидеть тебя, некоторые будут любить, но большинству людей абсолютно насрать на то, кто ты, чем живёшь и какие идеи тебя увлекают.
До недавнего времени я часто попадал в участок: за оружие, наркотики и угон машин. Все это в прошлом. Теперь я занимаюсь благотворительностью и помогаю бедным детям и парням в тюрьме.
Просунуть руку в камеру Бронсона все равно, что в клетку со львом. Я сделал это и пожал ему руку. Это было самое мягкое и нежное рукопожатие в моей жизни. В тот момент я отбросил все предрассудки… Я бы пожил в одной камере с Чарли, даже зная, какой он опасный и непредсказуемый человек. Разумеется, до первой ссоры.
Я люблю быть кем угодно, кроме себя самого. Когда кто-нибудь кричит «это же Том Харди!», я всегда оборачиваюсь: «где?».
Ты никогда не убедишь собаку, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Собака — это лучший критик, самый строгий. Попробуй изобразить перед ней кого угодно, и твое прекрасное представление о себе, как о хорошем актере разобьется о ее недоуменный взгляд.
Совершай ошибки. В такие моменты ты и учишься.
Съемки в американском фильме оставляют огромный след. Ты вдруг становишься товаром, а такие вещи надо учиться держать под контролем.
Я не очень-то себе нравлюсь — точнее, никогда не нравился.
Уже очень давно я пытаюсь присоединиться к нормальному большинству. Но я не уверен, что у меня получается.
Slowly losing friends is a part of growing up.
Каждая моя татуировка что-то значит для меня. Каждая из них обозначает то, что я пережил в своей жизни, сделал или где был. Так что я как карта самого меня, где я был и где я буду.
Неважно, кто ты. Важно, что ты будешь делать дальше.
Если вы посмотрите на Голливуд, там конца края нет белоснежным улыбкам и накачанным прессам. Красивые люди выстраиваются в очереди, чтобы потрясающе выглядеть на пленке. Я не такой — у меня ответственность перед теми, кто не смог добраться до вершины.
Снаружи я кажусь молодым, но внутри я — дряхлый старик, которому нужно полное спокойствие. Я не скучаю по прежнему хаосу.
У каждой собаки есть свой хозяин, но, к сожалению, они не всегда могут встретиться.