Я только один раз выступал под кокаином, и хотел тогда быть оригинальным супер-быстрым гитаристом всех времен и народов! А сейчас я занимаюсь творчеством ? включая даже мои вокальные упражнения или еще что-нибудь.
Когда у меня плохой день, я стараюсь выцепить кого-нибудь из публики. Мне нужен кто-то, на ком я могу сконцентрироваться. Я пытаюсь установить с этими людьми зрительный контакт, вступить в связь, так что потом я могу заставить их обернуться, вызвать ответную реакцию.
Мы работали с импровизированными текстами и пытались использовать технические инновации. Мы играли в маленьких клубах и прикрепляли контактные микрофоны на окнах, на земле и на огнетушителях. Когда-то наш барабанщик играл с огнетушителем вместо ножного барабана. (…). В Felling B было больше пьющей и тяжелой музыки, комбо Кейбеля — больше факсов и технических задержек.
Отделаться от ощущения турне очень тяжело. Проходишь через депрессию. Ведь, в конце концов, ты выступаешь потому, что тебе нужно внимание. В турне ты бог, ты босс, ты рок-звезда! Люди всё для тебя делают, и вдруг ты должен заботиться о себе сам.
Если мы играем что-то старое, то нам не нужно тренироваться: всё идет как по накатанной. А если мы играем что-то, что давно уже не играли, или новую вещь, то, безусловно, нам надо очень много тренироваться, потому что игра должна вызревать, как хорошее красное вино. С каждым годом становится только лучше и лучше.
Мы сами решаем, что играть, а что не играть. Мы никому ничего не должны. Потому что, когда ты играешь что-то по принуждению, ясное дело, тебе рано или поздно становится скучно. Это как в сексе с женщиной: если это долг, то удовольствия немного. А если желание — совсем другое дело. Поскольку мы всегда играем в разных местах, это напоминает секс с разными женщинами.
Вчера я был в подземном мире вместе с Кринингом. Мы были с музыкантами с лысой головой, кудрявым и в пурпурной одежде с отвратительными, бессмысленными криками (…). Под крышей с ним репетировали панк-группы. Я не знаю, хочу ли я стать музыкантом. (…) Мне казалось, что кто-то приходит в детский дом, вдали от всех друзей.
Нельзя верить Википедии, там очень много неправды!
Копить в себе ненависть и злобу ? значит вредить своему здоровью. Можете и рак заработать.
Плохой музыки в мире достаточно, а мы хотим создавать хорошую, чтобы она нравилась нам — и будем исходить из того, чтобы она нравилась и остальным.
По эмоциональности российские фанаты в самом верху нашего списка. Они всегда испытывают наивысший восторг.
Мне бы хотелось, чтобы у меня на могиле стояло такое устройство на солнечных батарейках, которое бы каждый раз, когда кто-то подходил бы, автоматически велело им идти вон или издавало демонический хохот. В общем, что-нибудь, чтобы повеселить людей.
Концерт снова был ужасным, я вдруг ясно увидел, что больше не хочу. Я не хочу больше раздражать Алешу, чтобы он оставался в ритме, не хочу его мучить. Он правильно поет мелодии, он не принимает современные ритмы. Я не хочу мучить его. Он то, что он есть, я не могу привлечь его к ответственности, если я останусь. Поэтому я должен уйти.
В США могут устроить крик по такому поводу, по какому в Германии никто и бровью бы не повёл. Забавно, американцы гораздо более открытые, немного наивные, как большие дети. Они всё воспринимают не так серьёзно, и, наверное, не такие утомительные, как немцы.
Нельзя запрещать кому-то быть счастливым, если эти люди делают то, что им нравится. Представьте: вот есть радуга, и радостные люди фотографируются на фоне радуги. Мы же не можем это запрещать!
Кфас на улице лучше, чем в ресторане. Это не опасно
В Rammstein ты рабочая машина. Здесь мало места для импровизации. У меня до сих пор самая большая мечта – отыграть концерт с AC/DC, где можно делать все, что угодно. А у нас же сделай лишний шаг вперед во время пиротехники – и всё, беда!
Мы немцы.
Кфас на улице лучше, чем в ресторане. Это не опасно.
Я до сих пор не научился играть на гитаре. До того, как я понял классическую рок-игру, мне пришлось несколько раз ходить на концерты.
Искусство профессионального музыканта заключается в том, чтобы давать умные ответы на глупые вопросы. А мы специализируемся на том, чтобы давать глупые ответы на умные вопросы.
Во время хорошего шоу есть моменты, которые откладываются в памяти, а всё остальное ? как одно сплошное пятно. Это просто кайф, ты не в состоянии больше ни о чем думать.
У меня есть гитары под каждое настроение. Плюс к каждой гитаре под настроение есть ещё дополнительная гитара. Я вожу с собой два раза по восемь гитар, то есть шестнадцать. <…> Но любимая у меня в данный момент — Gibson Les Paul, она была специально изготовлена для меня.