Любовь! Я не понимаю любовь… я никогда и не знала, что за любовь…
В глубине холодного смеха могут отыскаться горячие искры вечной могучей любви.
…Истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа.
Никогда не стоит хвастаться будущим.
Вот, подлинно, если бог хочет наказать, так отнимет прежде разум
…Чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина.
Искусство есть примирение с жизнью.
…Искусство есть водворенье в душу стройности и порядка, а не смущенья и расстройства.
Архитектура — тоже летопись мира, она говорит тогда, когда молчат и песни и предания и когда уже ничто не говорит о погибшем народе.
Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека <…>.
Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.
Нет ничего приятнее, как быть обязанным во всем самому себе.
Блестит вдали какой-то луч спасения: святое слово — Бог — любовь.
Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Слышно страшное в судьбе наших поэтов.
Я видел его глазами души.
Если уж один бессмысленный каприз красавицы бывал причиной переворотов всемирных и заставлял делать глупости умнейших людей, что же было бы тогда, если бы этот каприз был осмыслен и направлен к добру.
Скучно на этом свете, господа!
Так любить, как русская душа <…>… Нет, так любить никто не может!
Легкость в мыслях необыкновенная!
Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.
Я разгадывал науку веселой и счастливой жизни, удивлялся, как люди, жадные счастья, немедленно убегают от него, встретившись с ним…
Поблагодарите Бога за то, что вы русский. Для русского теперь открывается путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России. <…> Вы ещё не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас все это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России и будто они ей уже не нужны совсем. Если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; предпочитая одну крупицу всей вашей нынешней, бездейственной и праздной жизни…
Велико незнанье России посреди России. Всё живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знает города, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как бы живут за морями.
Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.
В каждом слове бездна пространства, каждое слово необъятно, как поэт.
Кто увлечен красотами, тот не видит недостатков и прощает всё; но кто озлоблен, тот постарается выкопать в нас всю дрянь и выставить её так ярко внаружу, что поневоле её увидишь.
Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли, понюхали — и пошли прочь.
Русского человека надо благодарить хотя бы за намерения.
Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.
Если у русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится.
Нынешний <…> юноша отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь <…> все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!
Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным.
Переводчик должен быть как стекло, такое прозрачное, что его не видно.
Поверьте, что Бог недаром повелел каждому быть на том месте, на котором он теперь стоит. Нужно только хорошо осмотреться вокруг себя.
…Сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому пред малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены богом, и как нарочно каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой — явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им непохожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характеров, чтобы потом, слившись воедино, составить собою нечто совершеннейшее в человечестве.
Я тебя породил, я тебя и убью!
Ничего, ничего, молчание!
Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; всё зернисто, крупно, как сам жемчуг, и право, иное название драгоценнее самой вещи.
На зеркало неча пенять, коли рожа крива.
Выражается сильно российский народ!
В пословицах наших видна необыкновенная полнота народного ума, умевшего сделать все своим орудием: иронию, насмешку, наглядность, меткость живописного соображения, чтобы составить животрепещущее слово, которое пронимает насквозь природу русского человека, задирая за всё её живое.
Пишут не потому, чтоб тягаться с кем бы то ни было, но потому, что душа жаждет излиться ощущениями.
Не будьте мёртвыми душами, но живыми. Есть только одна дверь к жизни, и эта дверь — Иисус Христос.
Искусство стремится непременно к добру, положительно или отрицательно: выставляет ли нам красоту всего лучшего, что ни есть в человеке, или же смеется над безобразием всего худшего в человеке. Если выставишь всю дрянь, какая ни есть в человеке, и выставишь ее таким образом, что всякий из зрителей получит к ней полное отвращение, спрашиваю: разве это уже не похвала всему хорошему? Спрашиваю: разве это не похвала добру?
Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких- нибудь грехов.
…У меня никогда не было денег в то время, когда я об них думал. Деньги, как тень или красавица, бегут за нами только тогда, когда мы бежим от них. Кто слишком занят трудом своим, того не может смутить мысль о деньгах, хотя бы даже и на завтрашний день их у него недоставало.
Нет уз святее товарищества!
Не житье на Руси людям прекрасным. Одни только свиньи там живущи.
Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить.
Обращаться с словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку.