По всей видимости, художник действует наподобие медиумического существа, находя, в лабиринте по ту сторону времени и пространства, свою дорогу к просвету.
I am still a victim of chess. It has all the beauty of art — and much more. It cannot be commercialized. Chess is much purer than art in its social position.
Главным врагом искусства является хороший вкус.
There is no solution because there is no problem.
Шахматы могут быть описаны как движение частей съедающих друг друга.
Если художник, как человеческое существо, исполненное лучших намерений по отношению к себе самому и всему миру, не играет никакой роли в суждении, о его произведении, как можем мы описать феномен, заставляющий зрителя реагировать на произведение искусства?
Что меня более всего удовлетворяет в жизни, так это то, что я никогда не работал для того, чтобы выжить.
Миллионы художников творят, только несколько тысяч из них вызывают обсуждение или приятие зрителей, и ещё меньшему числу будет посвящено внимание потомков.
I have forced myself to contradict myself in order to avoid conforming to my own tastes.
Полагаю, что художник не знает, что он делает, я придаю большее значение зрителю, он творец искусства.
Я всегда стремлюсь изобретать вместо того, чтобы выражать себя.
Художник может кричать на всех крышах, что он гений, но он должен ждать вердикта зрителя, чтобы его декларации обрели общественную ценность и чтобы, в конце концов, потомки поместили его в учебники по истории искусства.
Человек, человек как человек, человек как мозг, если вам нравится, интересует меня больше того, что он делает, поскольку я заметил, что большинство художников только повторяют себя.
I don't believe in art. I believe in artists.
Можно увидеть человека, который смотрит, но нельзя услышать человека, который слушает.
Если изображение не шокирует, оно ничто.
Я часто противоречил самому себе, чтобы не подыгрывать моему вкусу.