У статуи Справедливости в руках меч. У статуи Справедливости глаза всегда завязаны, а одна чаша весов всегда опущена!
С Руси тянуло выстуженным ветром.
Если владелец не может расстаться со своей собственностью — это значит, что он только ее прислужник.
На почте — закрыто. Нет писем. С утра — тоска. Книги не удовлетворяют, рисование — тоже. Хочется событий, приезда друзей, перемены жизни.
Мы в сущности не знаем ничего: ни ёмкости, ни смысла тяготения, ни масс планет, ни формы их орбит…
Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот… Но избиратели доселе верят в возможность из трех сотен негодяев построить честное правительство в стране.
Пустыня спит, и мысль растёт…
Что менялось? Знаки и возглавья.
Тот же ураган на всех путях:
В комиссарах — дурь самодержавья,
Взрывы революции в царях.
Вздеть на виску, выбить из подклетья,
И швырнуть вперёд через столетья
Вопреки законам естества —
Тот же хмель и та же трын-трава.
Ныне ль, даве ль — всё одно и то же:
Волчьи морды, машкеры и рожи,
Спёртый дух и одичалый мозг,
Сыск и кухня Тайных Канцелярий,
Пьяный гик осатанелых тварей,
Жгучий свист шпицрутенов и розг…
Есть много истин, правда лишь одна: штампованная признанная правда. Она готовится из грязного белья под бдительным надзором государства.
Дано и отдано?
Подарено и взято?
Все погашается возвратом?
Торгаши!
Вы выдумали благодарность, чтобы поймать в зародыше
И удушить добро!
Как я любил этот кактус Европы
На окоёме Азийских пустынь –
Эту кипящую магму народов
Под неустойчивой скорлупой,
Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех.
Свобода и любовь в душе не разделимы,
Но нет любви, не налагавшей уз.
И нет истории темней, страшней
Страдание и горе — вот резец,
Которым смерть ваяет человека.
Люди неразумны. Потому законы жизни вписаны не в книгах, а выкованы в дулах и клинках, в орудьях истребленья и машинах.
Искусство никогда не обращается к толпе, к массе, оно говорит отдельному человеку, в глубоких и скрытых тайниках его души.
Самое тяжёлое в жизни: отношения с матерью. Тяжелее, чем террор и всё прочее.
Люби каждое мгновение и не старайся найти связь между двумя мгновениями.
А Марина в Тушино бежала
И меня живого обнимала,
И, собрав неслыханную рать,
Подступал я вновь к Москве со славой…
А потом лежал в снегу ? безглавый ?
В городе Калуге над Окой,
Умерщвлён татарами и жмудью…
В игре творческий ночной океан подсознания тонкими струями вливается в область дневного сознания.