… отправились… на его джипе и на его не менее скоростном жаргоне.
Memory is a mirror that scandalously lies.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Послезавтра — это после завтра, а завтра — это после сегодня. И даже сегодня ещё не скоро кончится, после «сейчас», когда я вот болтаю с моим другом Бруно и думаю: эх, забыть бы о времени да выпить чего-нибудь горяченького.
In quoting others, we cite ourselves.
Юбилей, как таковой, — это широко распахнутые ворота для человеческой глупости.
Но сперва сфотографировались на память с помощью самоновейшей камеры, которая скромненько выделяет голубоватую бумажёнку, где мало-помалу и неизвестно каким чудесным и полароидным способом материализуются ленивые образы, сперва в виде тревожащих душу эктоплазм, постепенно обнаруживая нос, вьющиеся волосы и улыбку…
Первая мысль всегда торопится, опережая смысл, который топчется позади.
Время подобно ребёнку, ведомому за руку: смотрит назад…
А ещё я люблю тебя, а на улице идёт дождь и время…
Иногда, когда переступаешь порог невидимого, не знаешь мотивы и причины своих действий.
All profound distraction opens certain doors. You have to allow yourself to be distracted when you are unable to concentrate.
Come sleep with me: We won't make Love, Love will make us.