В искусстве нет демократии. Народ не может проголосовать за то, какой их ждет конец.
А вы ничего не заимствовали у классиков? Особенно меня интересуют русские писатели.
— Русские? [Смеется.] Труп Тайвина Ланнистера и то, что с ним происходит, — заимствование из «Братьев Карамазовых», признаюсь уж вам.
Увы, я не могу обещать тебе ужасную смерть в «Ветрах зимы». Эти места уже заняты некоторыми очень щедрыми спонсорами, и есть предел тому, сколько людей даже я могу убить.
It is the people who speak to me, the men and women who once lived and loved and dreamed and grieved, just as we do.
When the snow fall
and the white winds blow,
the lone wolf dies
but the pack survives.
Толкин совершил ошибку, когда возродил Гэндальфа. К чёрту Гэндальфа! У него была отличная смерть, и герои должны были идти дальше без него.
Какой персонаж больше всего похож на вас? На какого вы хотели бы быть похожим? И каким из них вы бы ни за что не хотели стать?
— Мне легче и приятнее всего писать от лица Тириона. Я бы хотел сказать, что похож на него, несмотря на все его недостатки. Но, увы, я не Тирион. Он невероятно остроумен, а я нет. Он острит постоянно, а я иногда неделями ломаю голову, чтобы придумать эти остроты. В реальной жизни я тот самый человек, который постоянно сетует про себя: «Черт, вот как мне надо было тогда сказать, почему же я не додумался три недели назад». Боюсь, на самом деле я больше похож на Сэмвелла Тарли. Добрый старина Сэм. Ну, а хотел бы я быть, естественно, Джоном Сноу — байроническим и романтическим героем, в которого влюблены все девушки. А боюсь я стать Теоном Грейджоем. Парень, который тоже хочет быть Джоном Сноу, но его собственные эгоистические импульсы оказываются сильнее. Он постоянно борется сам с собой за то, чтобы стать героем. Он и Джон — оба были воспитаны Эддардом Старком в его семье, оба были в этой семье чужими, оба аутсайдеры, но Джону удается с этим справиться, а Теону — нет: его съедают зависть и жалость к себе.
Что бы я ни писал, в истории всегда найдется пример столь же отвратительный или даже хуже.
В искусстве нет демократии. Люди не могут проголосовать за нравящуюся им концовку
Never forget who you are, the rest of the world will not, wear it like armor andit can never be used to hurt you. — Tyrion Lannister
Меня раздражает, когда я смотрю фильм или читаю книгу, и главный герой ввязывается в невероятно опасную авантюру вместе своими шестью товарищами… Но никто не умирает. В лучшем случае, один из них в какой-то момент оказывается ранен. Но в итоге всё выбираются невредимыми.
Он был поэтом от начала и до конца, всегда. Его слова пели.
Он был рассказчиком, которому не было равных. Он создавал миры такие многоцветные, экзотичные и запоминающиеся, какие удавалось создавать очень немногим в нашем жанре.
В настоящей жизни самое сложное в сражении между добром и злом — понять, где что
Мы должны запоминать хорошие и благородные события и прощать людей, когда они оступаются, прощать моменты эгоизма, потому что мы все этим грешим. Когда мы прощаем других людей, мы, по сути, прощаем себя. Искупление должно быть возможным.
Считается общим местом, что центральные персонажи любой книги — отражения автора. Так ли это в «Игре престолов»?
— Тут можно говорить только о тех персонажах, от лица которых я пишу отдельные главы. Я действительно живу в их сознании и примеряю на себя все их мотивации и поступки. Просто приходится, иначе они никогда не оживут. Я никогда не был принцессой в изгнании, не был карликом, не был восьмилетней девочкой, но у людей — любых людей — вообще больше общего, чем принято считать. А я лишь стараюсь сделать своих героев живыми.
На протяжении всей своей карьеры я убивал персонажей. Не знаю, возможно, я всего лишь кровожадный ублюдок. Но когда мой персонаж в опасности, я хочу, чтобы вам было страшно перевернуть страницу, а для этого нужно показать с самого начала, что игра идет всерьез.
Мои издатели, HBO и читатели хотят следующую книгу. Но никто не хочет ее сильнее, чем я. Когда я сгибаюсь под этим давлением, я напоминаю себе, что судить обо мне будут по книгам. Если их будут читать через лет 50, никто не будет говорить, что достоинством книги является то, что она вышла в срок. Будут оценивать содержание.
Nothing someone says before the world 'but' really counts. — Benjen Stark
Я считаю, что разница между научной фантастикой, фэнтези и даже ужастиками довольно поверхностная. Да, есть люди, особенно в научной фантастике, которые полагают, что разница весьма существенна, но я с подобной точкой зрения не согласен. Для меня это всё — вопрос меблировки готовой комнаты. И эльф, и пришелец могут выполнять в романе, по большому счёту, одну и ту же функцию. Это, по сути, вопрос вкуса и цвета. Мороженое может быть шоколадным или земляничным, но оно остается мороженым. На мой взгляд, существенная разница есть лишь между романтической литературой, к которой относятся все вышеперечисленные жанры, и литературой подражательной, или натуралистической.
Я старался сделать так, чтобы каждый из моих персонажей был похож на человека. Настоящего, живого. В моем первом романе семь героев, от лица которых ведется повествование, в каждом следующем добавлялось еще несколько. Вы видите мир их глазами, а я пробираюсь в голову каждого, чтобы сжиться с ним. Я хотел, чтобы они были разными. Одни благородны и справедливы, другие эгоистичны. Одни умны, другие не очень или даже глупы. Однако все они люди. Я всегда мечтал создать великих персонажей, а они не бывают черными или белыми. В фэнтези довольно часто описывается столкновение добра со злом, и иногда это работает. Однако я в это не верю. Не верю в то, что на поле брани встречаются хорошие и плохие — и хорошие в белом, а злодеи в черном, а еще они уродливые и питаются человеческой плотью…