Нужно уметь становиться грубее, сохраняя в себе свою нежность.
Будьте реалистами — требуйте невозможного!
Всегда следует думать о массах, а не об индивидуумах… Об индивидуумах думать преступно, потому что интересы индивидуума ничего не значат перед лицом человеческого сообщества.
Непременно до победы. Родина или смерть!
Я хочу признаться, папа, что мне очень нравятся убийства.
Если есть сомнения, следует убивать.
Рискуя показаться смешным, хотел бы сказать, что истинным революционером движет великая любовь. Невозможно себе представить настоящего революционера, не испытывающего этого чувства. Вероятно, в этом и состоит великая внутренняя драма каждого руководителя. Он должен совмещать духовную страсть и холодный ум, принимать мучительные решения, не дрогнув ни одним мускулом. Наши революционеры должны поднять до уровня идеалов свою любовь к народу, к своему святому делу, сделать её нерушимой и целостной. Они не могут снизойти даже до малой дозы повседневной ласки там, где обычный человек это делает. Руководители революции имеют детей, в чьём первом лепете нет имени отца. Их жёны — частица тех жертв, которые они приносят в жизни. Круг их друзей строго ограничен товарищами по Революции. Вне её для них нет жизни.
Моё поражение не будет означать, что нельзя было победить. Многие потерпели поражение, стараясь достичь вершины Эвереста, но в конце концов Эверест был побеждён.
We cannot be sure of having something to live for unless we are willing to die for it.
Первая обязанность революционера — быть образованным.
Ты пришёл убить меня. ‹…› Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека (или мужчину — без контекста не ясно).
Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению. Они все — банда преступников и убийц.
I would rather die standing up to live life on my knees.
Где-нибудь в лесу, долгими ночами (с заходом солнца начиналось наше бездействие) строили мы дерзкие планы. Мечтали о сражениях, крупных операциях, о победе. Это были счастливые часы. Вместе со всеми я наслаждался впервые в моей жизни сигарами, которые научился курить, чтобы отгонять назойливых комаров. С тех пор въелся в меня аромат кубинского табака. И кружилась голова, то ли от крепкой гаваны, то ли от дерзости наших планов — один отчаяннее другого.
Every day People straighten up the hair, why not the heart?
Передайте Фиделю, что революция не закончена, она все равно восторжествует! Скажите Алейде, пусть снова выйдет замуж, будет счастлива и позаботится, чтобы дети хорошо учились. И прикажите солдатам целиться хорошо.
Я не освободитель. Освободителей не существует. Люди сами освобождают себя.
Чтобы добиться многого, вы должны потерять всё.
Рискуя показаться смешным, хотел бы сказать, что истинным революционером движет великая любовь. Невозможно себе представить настоящего революционера, не испытывающего этого чувства.
Если вы сможете найти пути без каких-либо препятствий, он, вероятно, никуда не ведет.
Жизнь отдельного человека стоит в миллион раз больше, чем все имущество самого богатого человека на земле.
The first duty of a revolutionary is to be educated.
Печально не иметь друзей, но еще грустнее не иметь врагов.
…Развитие стран, вставших на путь освобождения, должно быть оплачено социалистическими странами. ‹…› Мы считаем, что братские отношения обязывают сильные страны помогать зависимым и развивающимся странам и строить с ними отношения, забыв о «взаимной выгоде» и мировом рынке, торгашеские цены которого разоряют и без того бедные государства. Как можно говорить о «взаимной выгоде», когда и на сырьё, добытое с таким трудом бедными странами, и на технику, созданную на гигантских автоматизированных заводах, установлены одни и те же цены мирового рынка? Если мы введём подобные отношения между государствами с большим индустриально-техническим потенциалом, и нациями, ещё не вышедшими на столь высокую ступень развития, мы признаем, что развитые социалистические страны являются в определённом смысле пособниками империалистов. ‹…› Социалистические страны должны прекратить молчаливое пособничество эксплуататорам.
Жестоких лидеров могут заменить только новые лидеры, еще более жестокие.
…Я всегда любил мечтать и никогда не перестану, пока полет моей мечты не остановит пуля…
Молчание — это продолжение спора другими средствами.
Многие назовут меня авантюристом, и я … только один из них: тот, кто рискует своей кожей, чтобы доказать свою правду.
Мы не можем быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь.
Я знаю, что ты пришёл убить меня. Стреляй, трус, ты всего лишь убьёшь человека. (Ты пришёл убить меня. Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека
Революция — это не яблоко, которое падает, когда оно созрело. Вы должны заставить его упасть.
Участь революционера-авангардиста возвышенна и печальна.
Каким бы путем ни пошло человечество, не может быть всё сведено к чистогану, пошлости и «побрякушкам комфорта» (определение Че) и за защиту человеческого достоинства можно пожертвовать жизнью. Наверное, в этом состоит главное наследие Эрнесто Че Гевары.
Пусть мир изменит тебя, и тогда ты сможешь изменить мир
После революции работу делают не революционеры. Её делают технократы и бюрократы. А они — контрреволюционеры.
Не важно, если я упаду, до тех пор, пока кто-то другой возьмет мой пистолет и будет продолжать стрелять.