Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только ты наелся.
Несчастные случаи — очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.
Если вы Медведь с опилками в голове и думаете о делах, вы иногда с огорчением обнаруживаете, что мысль, которая казалась вам очень дельной, пока она была у вас в голове, оказывается совсем не такой, когда она выходит наружу и на нее смотрят другие.
What I like doing best is Nothing."
"How do you do Nothing," asked Pooh after he had wondered for a long time.
"Well, it's when people call out at you just as you're going off to do it, 'What are you going to do, Christopher Robin?' and you say, 'Oh, Nothing,' and then you go and do it.
It means just going along, listening to all the things you can't hear, and not bothering."
"Oh!" said Pooh.
Обратите внимание на то, куда вы идете, потому что, не имея смысла, вы можете никуда не попасть.
В конце концов, грех жаловаться. У меня есть друзья. Только вчера кто-то разговаривал со мной. А на прошлой неделе или неделей раньше Кролик наткнулся на меня и сказал: «Тьфу ты, опять он!»
Нельзя не уважать того, кто умеет написать слово «Суббота», даже если он пишет его неправильно, но правильнописание — это еще не все. Бывают такие дни, когда умение написать слово «Суббота» просто не считается.
У меня правильнописание какое-то хромое. Вообще-то оно хорошее правильнописание, но только почему-то хромает и буквы опаздывают… на свои места.
Говоря с медведем очень маленького мозга, помните, что длинные слова могут беспокоить его.
Pooh, how do you spell love?' 'You don't spell love Piglet, you feel it
За столом мне все время казалось, что кто-то слишком много ест! И я твердо знал, что этот «кто-то»
Хвост не очень-то хорош, но я как-то к нему привязан.
Нельзя же чихнуть и не знать, что ты чихнул.
Чем пристальнее он заглядывал внутрь, тем отчетливее не видел там Пятачка.
У одних в голове что-то есть, у других — нет, и тут уж ничего не попишешь.
Если Один Самый Свирепый Зверь лишится своего детеныша, он становится таким свирепым, как Два Самых Свирепых Зверя.
Что делать с бедным Тигрой?
Как нам его спасти?
Ведь тот, кто ничего не ест,
Не может и расти!
А он не ест ни меду,
Ни вкусных желудей —
Ну ничего, чем кормят
Порядочных людей!
Как видите, он спускается по лестнице вслед за своим другом Кристофером Робином, головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум-бум. Другого способа сходить с лестницы он пока не знает. Иногда ему, правда, кажется, что можно бы найти какой-то другой способ, если бы он только мог на минутку перестать бумкать и как следует сосредоточиться. Но увы — сосредоточиться-то ему и некогда
Засада — это вроде сюрприза.
У меня в голове опилки и длинные слова меня только огорчают.
Как мне повезло, что мне так трудно прощаться.
Что значит «я»? «Я» бывают разные!
Если однажды меня не окажется рядом с тобой, запомни: ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься, и умнее, чем ты думаешь. И еще кое-что – я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом.
People say nothing is impossible, but I do nothing every day.
Перевод с английского: текст — Виктор Вебер, стихи — Наталия Рейн
В конце концов, грех жаловаться. У меня есть друзья. Только вчера кто-то разговаривал со мной. А на прошлой неделе или неделей раньше Кролик наткнулся на меня и сказал: «Тьфу ты, опять он!» Это и есть дружеское общение. Вокруг меня что-то да происходит.
Перевод с английского Бориса Заходера
Трудно быть храбрым, когда ты всего лишь Очень Маленькое Существо.
Если вы живете в Лондоне достаточно долго, то обязательно рано или поздно заглянете в зоопарк. Есть люди, которые входят в ворота, где стоит указатель «ВХОД», и быстренько пробегают мимо всех клеток подряд, держа курс на другие ворота, с указателем «ВЫХОД.»
I think we dream so we don’t have to be apart for so long. If we’re in each other’s dreams, we can be together all the time.
Это «ж-ж-ж» — неспроста!
Если вы живете в Лондоне достаточно долго, то обязательно рано или поздно заглянете в зоопарк. Есть люди, которые входят в ворота, где стоит указатель «ВХОД», и быстренько пробегают мимо всех клеток подряд, держа курс на другие ворота, с указателем «ВЫХОД». Знатоки же прямиком идут к своим любимым животным и остаются там.
Это самый лучший способ писать стихи — позволять вещам становиться туда, куда они хотят.
Старый серый ослик Иа-Иа стоял один одинешенек в заросшем чертополохом уголке Леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьезных Вещах.
Я помню, а потом, когда я пытаюсь вспомнить, я забываю.
— Винни-Пух, как произносится по буквам "любовь"? — Любовь не произносят по буквам, Пяточёк, ее чувствуют.
Это похоже на надоедливый день.
Хвост или есть, или его нет. По-моему, тут нельзя ошибиться.
Плюшевый медвежонок вслед за Кристофером Робином спускается с лестницы, считая затылком ступеньки — бум, бум, бум. Он знает — это единственный способ перемещаться с этажа на этаж, хотя иногда ему кажется, что должен быть и другой. И он бы догадался, что это за способ, если б его перестали колотить затылком о ступени и дали хоть чуточку подумать.
Подходящая компания — это такая компания, где меня чем-нибудь угостят и с удовольствием послушают мою Ворчалку.
Для автора ужасно, что многие люди бегают по его книге без какого-либо его приглашения.
Это неправильные пчёлы! И они, наверное, делают неправильный мёд!
Повернись, Пятачок. Шагни слегка, Пух. Этот глупый старый танец идеально подходит для двоих.
Экспедиция — это вот что значит: все идут друг за другом, гуськом…
Никто не может грустить, когда у него есть воздушный шарик!
Кристофер Робин дал мне семена коготков и винтиков, нет — гвоздиков! И я их посадил, и у меня теперь возле двери будет настоящий цветник — коготки и гвоздики. Или винтики.
Но самое главное, даже если мы будем друг от друга, я всегда буду с тобой.
Какой толк в таких потрясающих вещах, как потопы и наводнения, если тебе не с кем даже о них поговорить?
Реки знают это: спешить некуда. Мы доберемся туда когда-нибудь.